Поместье Санроша располагалось на горе. Из многочисленных окон землевладелец и его домашние любовались зелеными склонами, быстрым ручьем, великолепным лесом и дальними горами, виднеющимися в голубоватой дымке.

Однажды в полдень ранней осенью 1580 года Санрош сидел у окна, когда вошедший слуга доложил, что пришел мсье Фероль.

Фероль был известным в округе охотником и рыболовом, а Овернь считалась прекрасным местом для этих занятий: в чистейших реках полно рыбы, а в лесах - птиц, оленей, медведей. Фероль зашел, чтобы пригласить друга вместе выслеживать оленя. Санрош же с сожалением отклонил приглашение - он ждал своего адвоката, который вот-вот должен был зайти по делам. Фероль отправился один.
Адвокат пришел, как было условлено, и больше часа они с Санрошем занимались делами, связанными с поместьем, Санрош даже позабыл о визите своего друга. Проводив адвоката и поужинав, он неожиданно вспомнил о дневном приглашении.

Срочных дел у Санроша больше не предвиделось, жены дома тоже не было, и он, чтобы не скучать в одиночестве, решил пойти навстречу своему другу. Он быстро спускался по тропинке, ведущей в долину, и через несколько минут заметил на противоположном косогоре фигуру своего друга, всю алую в последних лучах солнца. Чем ближе он подходил к другу, тем яснее Санрош видел, что его приятель чем-то взволнован.
Когда они встретились в узкой лощине между двумя косогорами, землевладелец увидел, что платье Фероля изорвано и покрыто грязью и пятнами, похожими на кровь. Фероль был сильно подавлен и едва дышал, так что его друг отложил расспросы и ограничился тем, что взял у охотника мушкет и сумку для дичи. Некоторое время друзья шли молча.

Меня трудно найти, легко потерять, невозможно забыть...

Охотнику пришлось довольно долго походить по лесу, прежде чем он увидел невдалеке группу оленей. Подобраться же к ним поближе, чтобы сделать выстрел, ему никак не удавалось. В конце концов, преследуя их, он зашел в чащу и почувствовал, что на обратную дорогу потребует немало времени. ..

Повернув домой, Фероль вдруг услышал жуткое рычание, раздавцц еся из сырого, заросшего папоротником оврага. Медленно пятясь и ц спуская глаз с того места, охотник, шаг за шагом, преодолел около пол} сотни метров, когда огромный волк выскочил из оврага и бросился прям на него. '

Фероль приготовился к выстрелу, но оступился - его сапог попа под корень - и выстрел не попал в цель. Волк с бешеным рыком пры нул на охотника, пытаясь вцепиться ему в горло.

К счастью, у Фероля была хорошая реакция - он ударил зверя прь, кладом, и тот рухнул на землю. Почти сразу же волк опять вскочил. Ф< роль успел выхватить охотничий нож и храбро шагнул навстречу готовя щемуся к прыжку зверю. Они сошлись в смертельной схватке. Но секуц дная передышка и опыт помогли охотнику, он успел намотать плащ н левую руку и сунул ее в пасть зверю. Пока тот тщетно старался добратьс своими острыми клыками до руки, Фероль наносил удары кинжало" пытаясь перерезать животному горло. Охотничий кинжал Фероля с ши роким и острым, как бритва, лезвием, с огромной рукояткой был почт таким же увесистым, как небольшой топорик.

Человек и зверь упали на землю и в яростном поединке покатилио по листьям. В какой-то момент они оказались у поваленного дерева, лапа зверя, свирепо смотревшего на охотника налитыми кровью глазам} зацепилась за корявый ствол. В тот же момент Фероль ударил по не ножом и перерубил острым лезвием плоть, сухожилия и кость. Волк жу1 ко и тоскливо завыл и, вырвавшись из объятий охотника, хромая, убежав прочь. Фероль, забрызганный кровью зверя, в изнеможении сидел на зем ле. Плащ был разорван на полосы, но он с облегчением обнаружил, что благодаря импровизированной защите на руке остались лишь поверхностные царапины. Охотник зарядил мушкет, намереваясь найти и добить раненого зверя, но потом решил, что уже поздно, и если он еще задержится, то ему придется добираться до дома своего друга в темноте.

Можно представить, с каким волнением слушал Санрош этот под робный рассказ, то и дело прерывая его восклицаниями удивления и ис' пуга. Друзья медленно брели и, наконец, вошли в сад Санроша. Ферол1 указал на свой мешок. "Я прихватил лапу зверя с собой, - сказал он, - так что ты можешь убедиться в правдивости моего рассказа".

Он склонился над мешком, стоя спиной к другу, так что Санрош н мог сразу увидеть, что тот вытаскивает. Сдавленно вскрикнув, охотни] что-то уронил на траву. Он повернулся, и Санроша поразила его смер тельная бледность.

"Я ничего не понимаю, - прошептал Фероль, - ведь это же был; "олчья лапа!"

Санрош нагнулся, и его тоже охватил ужас: на траве лежала свежеотрубленная кисть руки. Его ужас еще усилился, когда он заметил на мертвых изящных пальцах несколько перстней. Один из них, искусно сделанный в виде спирали и украшенный голубым топазом, он узнал. Это был перстень его жены.

Кое-как отделавшись от совершенно сбитого с толку Фероля, Санрош завернул кисть в платок и, спотыкаясь, поплелся домой. Его жена уже вернулась. Слуга доложил, что она отдыхает и просила ее не беспокоить. Зайдя в спальню жены, Санрош нашел ее лежащей в кровати в полубессознательном состоянии. Она была смертельно бледна. На простынях виднелась кровь. Вызвали доктора, и он смог спасти жизнь мадам Санрош искусной обработкой раны: кисть ее руки оказалась отрубленной.

Санрош провел несколько мучительных недель, прежде чем решил поговорить с женой об этой истории. В конце концов несчастная женщина призналась, что она оборотень. Видимо, Санрош был не очень хорошим мужем, поскольку он пошел к властям и донес на нее. Началось судебное разбирательство, и после пыток женщина созналась в своих злых делах. Вскоре мадам Санрош была сожжена у столба, и больше Овернь оборотни не тревожили.

Меня трудно найти, легко потерять, невозможно забыть...

Оборотень и его отвратительные дела были известны уже во времена основания Рима. Этого существа боялись и в Древней Греции. Но, как и в историях с вампирами, более всего присутствие оборотней проявлялось в Восточной Европе, где лишь при одном упоминании о волкодлаке крестьянин бледнел и с тревогой оглядывался вокруг.

Франция изрядно натерпелась от лу-гару, и народные легенды содержат множество рассказов об охотах на человеко-зверей, обитавших в горах. Вполне естественно, что эти легенды больше распространены в сельских и горных районах, таких, как Овернь и Юра, где волки причиняли много хлопот пастухам. Германия пережила немало от этой напасти. Что же касается ее распространения на север, то хотя Англия, видимо, не была слишком ей подвержена, сохранившиеся записи свидетельствуют, что в Ирландии оборотни обитали.

В отличие от вампира, выходящего из могилы, чтобы пить кровь живых людей, оборотень не является выходцем с "того" света. Он - явление чисто земное. Похоже, что превращение человека в оборотня вызывалось некой болезнью, которая могла поразить любого. Укушенный оборотнем заражался обязательно, но ужасные симптомы могли появиться У человека и тогда, когда он в безопасности сидел у себя дома и не делал ничего, что могло бы определить ему такой удел. Именно с этим были

связаны дикий страх и массовые казни в средние века, когда подозреваемых в том, что они оборотни, сжигали и предавали мечу. Ужасна была ярость, с которой в народе встречали проявления присущих, как счита? лось, оборотням признаков, а примитивные суды и массовые казни похо" дили на всеобщую истерию. Во время вспышек неистового массового стра^ человек, слегка тронутый безумием или "смахивающий" на волка - име ющий острые зубы, худое вытянутое лицо, - мог легко оказаться nq подозрением и угодить в суд. Х

Больше всего боялись полнолуния, поскольку считалось, что напасу поражает в это время особенно часто. "Пораженные луной" обнаружив^ ли, что их тела изменились мерзким, отвратительным образом, они начи нали походить на волка и вести себя, подобно этим зверям. Претерп^ такие превращения, они отправлялись в ночные скитания и убивали лю бого, кто попадется им на пути. Вполне вероятно, что они представляло собой жуткое бедствие. Чтобы человек превратился в вампира, на него должен напасть другой вампир. Ноликантропия может неожиданно п разить любого человека, и от нее нет спасения - ни чеснок, ни облатк ни крест не помогают...

Меня трудно найти, легко потерять, невозможно забыть...

Пораженный ликантропией очень быстро изменялся внешне. Наг чало приступа часто сопровождалось ощущением легкого озноба, кото' рый затем сменялся лихорадкой. Человек испытывал головную боль i страдал от сильнейшей жажды. Руки начинали пухнуть и удлиняться щ как и у больных проказой, кожа лица и конечностей грубела и расплыва< лась.

Испарина и затрудненное дыхание тоже часто сопутствовали npei вращению, принимающему затем более определенную форму. Ногам Hai чинала мешать обувь, и жертва ее сбрасывала, пальцы ног искривлялись i делались цепкими. Рассудок жертвы тоже менялся: ей становилось не уютно и тесно в доме и хотелось выбраться наружу.

Затем вместе с тошнотой и спазмами приходило полное помутнен" рассудка, в груди начиналось жжение, язык отказывался повиноваться, вместо членораздельной речи существо издавало гортанное бормотани {<.огда наступала эта стадия, ликантроп сбрасывал одежду и вставал i четвереньки, туловище его темнело, покрываясь матовой шерстью, 3ai вердевали подошвы ног - голый человек-зверь мог бегать по острым i ням и колючкам так, как не смог бы нормальный человек с чувствит "ой кожей.

Голова зарастала грубым волосом так, что казалось, будто человек надел маску животного. Потом, особенно в полнолуние, ликантропом всецело овладевала жажда крови, подавляя все остальные чувства. И он убегал в ночь, воя на луну и убивая всех - животного или человека, - кто попадался ему на тропе.
Обычно он убивал, как и большинство хищников, прокусывая шейные артерии. Удовлетворив свою кровожадность, ликантроп падал в лесу на землю и засыпал. К утру человек-волк снова становился человеком. Убийства ночью, раскаяние днем - такова была ужасная участь душегуба-оборотня.

Меня трудно найти, легко потерять, невозможно забыть...

У ликантропа было мало шансов на исцеление. Он был обречен блуждать каждую ночь, пока какое-нибудь существо, более сильное, чем он, не уничтожит его или пока серебряная пуля не положит конец его страданиям. Правда, оборотни в отличие от вампиров могли быть убиты и обычными способами, но самым эффективным средством считалась специально изготовленная серебряная пуля, верно поражавшая чудовище насмерть. Это мнение было широко распространено в некоторых областях Европы до XVIII века так же, как и старая история о том, что оборотень всегда носит с собой свой толстый, лохматый волчий хвост. Люди полагали, что эта физическая особенность всегда сохраняется при ликантропии, и при осмотрах доктора неизменно осведомлялись о его наличии.

Существовало также мнение, что, если спрятать или сжечь одежды подозреваемого оборотня, он не сможет вернуть свой человеческий облик. Это суеверие было особенно распространено в Восточной Европе и России.

Во многих странах святая вода считалась эликсиром против напасти. Люди верили, что, вылитая на подозреваемого ликантропа, она физически сжигает шерсть и очищает жертву.

Ситуация, в которой оказывался подозреваемый' в ликантропии, была в самом деле ужасной. Эта напасть создавала целый комплекс нравственных и религиозных проблем в век, когда церковь играла важную роль буквально во всех ежедневных человеческих делах.

Если власти узнавали о существовании ликантропа, его ждала страшная участь. Максимум, на что он мог рассчитывать, - быстрая и легкая смерть, но такой милости несчастного удостаивали редко. Обычно ротней предавали публичному суду, сопровождаемому пытками, а заотправляли на ужасную казнь, чаще всего сожжение.

Да и доказательства виновности оборотня добывали весьма жес кими способами. С одним мы уже познакомились в истории о мадам С рош. Чаще же ликантропа выслеживали по кровавому следу, приводивше, му к человеку, или, если раненый зверь не оставил следов, искали челове" ка, имевшего рану или повреждение там же, куда был ранен и волк.

Был и еще один "безошибочный" способ, помогающий выявить ог ротня. Во время превращения в волка возрастающая жажда крови соед нялась у несчастного с неудержимым желанием сорвать с себя всю оде ду, и, срывая ее, он, естественно, ранил себя; кожа повреждалась и, бу^ чи уже волком, он бежал по лесу. Поэтому, когда преследователи, сре, которых часто были одержимые местью родственники жертв, врывалис] дом подозреваемого, его часто заставляли раздеться и предательские ел ды становились явственно видны на уже человеческой коже...

Гораздо более жестокий способ определения оборотня породило в рование, широко распространенное в Германии, во Франции и в Восто' ной Европе, будто оборотень может поменять свою кожу, просто вывора^ чивая ее наизнанку, то есть если он появлялся в человеческом облике - значит, он просто вывернул наружу человеческую кожу. А когда он опя1 будет превращаться в волка, он поменяет покров, вывернув наружу ме: Трудно поверить, но многие люди были буквально порезаны на куск "правдоискателями", пытавшимися вывернуть их кожу "мехом наружу"

Человек упрям по своей натуре, он верит в то, во что хочет верить, инквизиторы, не останавливаясь перед кровопролитием, надеялись полз чить более осязаемые доказательства в своей праведной борьбе с силам тьмы. Учитывая время и обстоятельства, их можно понять, хотя простш нельзя.

Неизвестно точное число людей, которых повесили и сожгли, обви^ нив в ликантропии, но количество жертв, как свидетельствуют старинны^ записи, было значительным. Очевидно, большинство из этих людей был^ чисты перед Богом и людьми. ^

И не удивительно, хотя в столь печальном положении жертвы "правосудия" отчаянно, с величайшей хитростью и изобретательностью искали средства к спасению.

Меня трудно найти, легко потерять, невозможно забыть...

В полнолуние, когда ликантроп был особенно подвержен приступам. болезни, он запирался в комнате и выбрасывал ключ в темноту, а когда; приступ кончался, ему приходилось искать средства, чтобы выбраться наружу. Другие изготавливали хитрые ремни, которыми привязывали себя. к кровати. Часто оборотни устраивали убежища в доме, где-нибудь в потайном месте, возможно, под самой крышей, чтобы весь шум заглуш ся. Окна в своих домах оборотни стремились закрыть решетками, а двери вкладывали засовами. Применялись специальные запоры, неподвластные уверю, но которые мог открыть человек.

Однако все эти меры, тщательно подготовленные, лишь на короткое время оттягивали неизбежное разоблачение. Главная беда несчастных "волков" заключалась в том, что не существовало медицинского средства против этой болезни.

Оборотни несли с собой и еще одну беду. Считалось, что истинный оборотень может физически превращаться в настоящего волка. Французские, испанские, итальянские легенды рассказывают о том, что часто какой-нибудь простой крестьянин отвечал за проделки зверя.

Однако надо помнить, учили старинные записи, что, кроме "оборотней-жертв", существовали и оборотни "по желанию". Этим людям доставляло удовольствие быть жестокими. Некоторые верили, что для превращения человека в зверя можно эффективно использовать растения, и в период между XV и XIX веками те, кто пытался стать волком, не раз замешивали диковинное варево.

Философы и другие ученые на протяжении столетий вели споры: были ли оборотни на самом деле? Допуская в принципе возможность психических отклонений, выражавшихся в том, что больные ощущали себя дикими зверями, многие авторитеты придерживались мнения, что существовать настоящие ликантропы в принципе не могут.

Говоря об истинном оборотне, который способен превращаться в волка при помощи черной магии или каких-либо других сил, доминиканские монахи Джеймс Шпрингер и Генрих Крамер, категорично заявляли: "Это невозможно". Они утверждали, что с помощью различных снадобий и заклинаний колдун или чародей может заставлять того, кто на него смотрит, вообразить, что он превратился в волка или другое животное, но физически превратить человека в зверя невозможно.

Но тем не менее ликантропия как болезнь, заставляющая человека думать, что он превратился в зверя и должен вести себя соответственно, известна с самых древних времен.

Еще примерно в 125 году до н. э. римский поэт Марцелл Сидет писал о ликантропии, указывая, что пораженного человека охватывает мания, сопровождающаяся ужасным аппетитом и волчьей свирепостью. Согласно Сидету, люди сильнее подвержены ей в начале года, особенно в февраХ"^i когда болезнь наиболее распространена и может наблюдаться в самых острых формах.

Подвергшиеся ее влиянию потом удаляются на заброшенные кладбища и живут там, точно свирепые голодные волки. Считалось, что обоРотень - это скверный человек, которого боги превратили в зверя в на^ание. В средние века, особенно в Центральной и Восточной Европе, родилось мнение, что оборотнями становятся в результате злых козне( ведьм и колдунов, и как следствие суеверий во множестве применяли^ замысловатые процедуры, способные якобы спасти от колдовства.

В греческих легендах тоже можно найти множество упоминаний о волках и о превращении людей в зверей. Например, в одной из легец) говорится, что в Аркадии люди превращали себя в волков в ходе спеца. альной церемонии посвящения. Желающих стать волками отводили на глухие болота, там они снимали свои одежды и перебирались через тощ на особый остров. На этом острове вновь прибывшие принимались так" ми же волками-людьми и жили среди них как равные.

Меня трудно найти, легко потерять, невозможно забыть...

Существа, пьющие кровь, встречаются в легендах и сказаниях почти всех народов мира.

К примеру, в Японии боятся Каппе - вампира, обитающего в воде. Каппе становятся утоновшие дети. Они покрывались зеленой кожей, у них вырастали перепонки между пальцами и черепаший панцирь на спине, а во рту - несколько рядов острейших зубов! Каппе ловили за ноги купальщиков, утягивали их на дно и высасывали кровь, прокусывая вену под коленкой.

Большое разнообразие пород вампиров наблюдается в Африке. Перечисление их всех заняло бы немало места... Назову только самого оригинального из них - обайфо. Днём это человек, причём не имеет значения, живой или мёртвый. Главное, что ночью у него изо рта вылетает светящийся шар, который плывёт по воздуху и нападает на всё живое, чтобы высосать кровь. Впрочем, обайфо готов довольствоваться и соком плодов. Главное, что после его нападения и плод, и живое существо выглядят опустошенными, сморщенными мешочками из кожи
Существовали кровососущие существа и в Древней Греции: это чудовища Ламия и Эмпус, которыми пугали непослушных детей. Правда, Эмпус - человек с ослиными рогами - рыскал по дорогам, нападая на припозднившихся путников, и никогда не заходил в дома. Зато Ламию - женщину с телом, покрытым змеиной кожей, и козьими копытами на ногах - интересовали только дети. Впрочем, у её пристрастия вполне объяснимая причина: когда-то она сама была царицей Ливии и матерью большого семейства, но всё её дети умерли во время эпидемии. В гневе Ламия прокляла богов и весь род человечесий, и в отместку жестокие языческие боги превратили прекрасную царицу в чудовище. С тех самых пор Ламия не знала покоя, ночь за ночью выходя на охоту, похищая детей их колыбелей и выпивая у них кровь...

В Древнем Риме существовали вампиры -стриксы. Стриксом, или стригой, становились после смерти колдун или ведьма. Они превращались по ночам в сов, влетали в окна и пили кровь у маленьких летей. Взрослые люди и подростки их похоже не интересовали.

А в аравийских пустынях издавна свирепствуют гули. У восточных гулей нет ничего общего с гулями-голубями. Гуль - мерзкое создание, ближайший родственник вампира. Гулем становится после смерти чёрный колдун. Днём гуль прячется в каменных пещерах, в расселинах скал. А ночью выходит на охоту. Нападает на припозднившихся путников, разрывает им горло и пьёт кровь. Если удастся похитить маленького ребёнка - пожирает его, оставляя только косточки. А если несколько ночей подряд гулю не везёт отведать свжей крови, он не побрезгует вырыть труп из могилы и отъесть порядочный кусок.

В общем, нет на земле страны или племени, где люди не ведали бы о той или иной разновидности вампира!

Меня трудно найти, легко потерять, невозможно забыть...

Во-первых, смущает полная аналогичность подробностей в преданиях, возникших еще в древнейшие времена в разных частях света. Средства сообщения тогда были не настолько развиты, чтобы обитавшие, скажем, на разных материках народы могли свободно обмениваться между собой информацией. Например, и в России, и в Западной Европе, и в Южной Америке, и в поверьях африканских племен - если по истечении длительного времени после захоронения вампира разрыть его могилу, то вместо разложившегося трупа найдут нисколько не изменившееся тело. Также везде, независимо от господствующей в стране религии, применялись одни и те же методы уничтожения вампиров: поражалась грудь (чаще всего деревянным колом) и отделялась от тела голова, которую укладывали рядом с трупом, лицом вниз - как символ вечного проклятия.

Во-вторых, существуют факты, убеждающие - вампиризм не фантом больного воображения, но реальность, которая и будет научно и логически аргументирована в этой главе.

Современный английский автор Эрик Мэпл в своем исследовании "Колдовство" приводит следующий факт: "Недавно на кладбище монастыря Кланиэк (графство Эссекс) был обнаружен обезглавленный скелет. Череп находился рядом, но был повернут лицевой стороной вниз, то есть по направлению к аду".

Ряд авторов (например Дон Кальме, С. Тухолка) упоминают случаи, когда находившиеся при вскрытии могил власти констатировали отсутствие каких бы то НЕ было признаков разложения на теле. наоборот - иногда на щеках даже был румянец, ногти и волосы отросли, а суставы были гибки и подвижны.

А вот совсем недавнее: в 1991 году под Новороссийском при перезахоронении покойника, умершего в 1976 году, то есть по прошествии 15 лет, родственники увидели практически неразложившееся тело своего деда, лежавшее в сгнившем гробу. При жизни этого человека о нем настойчиво распространялись слухи, что он занимался колдовством. Соседи посоветовали заказать в церкви службу о душе покойного, прежде чем перезахоронить его. Однако испуганные родственники, не зная, как объяснить случившееся, предпочли кремировать тело. Историю эту мне рассказал один из внуков, обратившийся ко мне за помощью с неподдающимся медицинскому диагностированию заболеванием нервной системы, начало которого он связывал именно с той кремацией. Имени его по понятным причинам я не называю.

Уже к концу 18-го столетия подобных фактов, объяснить которые каким-либо методом естественной бальзамации было невозможно, накопилось столько, что они не могли не наложить своего мрачного отпечатка на литературу, а позже и на кинематограф, послужив основой для создания так называемого "жанра ужасов". Яркий пример такого творчества - книга известного писателя Брема Стоукера "Дракула". Явно хорошо осведомленный автор описывает конец вампира так:
"Я совершенно ясно увидела лежащего в ковчеге графа. На бледном, напоминающем восковую куклу лице пугающе блестели его красноватые глаза. И когда отблеск последних лучей солнца в них померк, они сделались ликующими. Но в это мгновение сверкнул нож Джонатана, и я дрогнула, наблюдая, как отделяется от тела его голова. Одновременно с этим Морис пронзил его в грудь.

То, что случилось затем, больше напоминало чудо: прямо перед нашими глазами тело вампира за ничтожную долю секунды превратилось в прах и исчезло".

Несмотря на то, что в некоторых художественных книгах, написанных на эту тему, приводится много интересных подробностей, заимствованных частью из народных преданий, частью из оккультных исследований, многое все-таки здесь принадлежит авторской фантазии. Поэтому бытуют два мнения: да, безусловно, вампиры - мертвецы с длинными зубами - действительно существуют; и второе - абсурд, невозможно.

Чтобы рассеять домыслы, введу четкое и соответствующее действительности разделение всех существующих видов вампиризма на группы. Я выделил три основные группы:

Группа "А" - натуральный вампиризм, или поглощение одним биологическим существом материального агента (кровь) другого биологического существа.

Группа "Б" - экстериориальный вампиризм, или заимствование астросомом (средняя величина души) физически умершего человека жизненной силы из астросома живого человека, с целью возобновления жизни в своем теле.

Группа "В" - триединый вампиризм, или заимствование астросомом живого человека жизненной силы из астросома другого живого человека, для максимального продления своей физической жизни.

Меня трудно найти, легко потерять, невозможно забыть...

Натуральный вампиризм относится к самой известной и одновременно - самой нераспространенной форме вампирических явлений. Такой парадокс объясняется крайней простотой этого вида, а также отсутствием каких-либо гиперфизических проявлений. Корни этого явления теряются в глубокой древности.

Представим себе, что некий влиятельный владетель тяжело заболел. Жрецам всегда было известно целительное действие крови молодых людей - и особенно грудных младенцев - на стареющие больные организмы. Из-за отсутствия необходимой медицинской аппаратуры переливание крови осуществлялось "естественным" путем, попросту говоря, больному подносили кубок, наполненный человеческой кровью*. Так мало-помалу эта уродливая форма медицины переросла в культ. Люди верили, что избегнут старения и дадут вечную жизнь своему телу, питая его чужой кровью. И хотя эта вера не всегда была связана с дьяволопоклонничеством, по самой сути своей она являлась чистейшей воды сатанизмом. В данном случае сатанизм - это продление жизни физического тела за счет жизни других людей.

Затем по причине этого культа появились различные виды психо-биологических заболеваний, по своей форме очень напоминающих наркоманию: несколько раз ощутив вкус крови, человек уже не мог без того, чтобы снова и снова не испытать эти ощущения.

Интерес представляет документ, являющийся классическим свидетельством натурального вампиризма, - исповедь, написанная Джоном Хейгом, "Лондонским Вампиром", за день до казни:
"Я видел лес распятий, постепенно превращающихся в деревья. Сначала мне показалось, что с ветвей стекали капли росы или дождя. Но, приблизившись, я понял, что это кровь. Вдруг весь лес начал извиваться, и кровь заструилась с деревьев. Она сочилась из стволов. Краснея, лилась она с ветвей. Я чувствовал, что слабею, что силы оставляют меня. Я увидел человека, который шел от дерева к дереву и собирал кровь. Когда чаша наполнилась, он приблизился ко мне. "Пей!" - сказал он...".

Вампиры этого вида не имеют никакого отношения к "встающим из могил мертвецам" - в большинстве случаев это просто психически больные люди.

Меня трудно найти, легко потерять, невозможно забыть...

Но страшнее всего явления, когда люди под влиянием телевиденья или книг, начинают убивать себе подобных ради обретения чудовищной силы и бессмертия, что те обещают, пытаясь стать подобными экранным героям - вампирам. В Соединенных Штатах случались случаи такого фанатизма: один молодой человек, после просмотра очередного сериала, с такой тематикой, решил, что он может все и знает, как можно стать бессмертным – он убил свою соседку, старую одинокую женщину… его арестовали, когда он, расчленив труп, пил ее кровь. Понятно, что это уже ничто иное, как болезнь разума, а не тела, от него нужно спасать и общество и самого человека.

Меня трудно найти, легко потерять, невозможно забыть...

Вампирами, в науке, вообще-то называют особую разновидность летучих мышей из семейства "Desmodontidae" (Десмодонтиды), водящихся только в тропиках, в Южной Америке. В ночной тьме мягко и неслышно вампир подлетает к спящему человеку или животному, зависает над ним, усыпляюще нагоняя крыльями теплый воздух.
Прямо на лету, острыми, как бритва зубами он легонько срезает тонюсенький слой кожи и нежно-нежно, абсолютно безболезненно слизывает кровь, которая и не думает сворачиваться – в слюне есть антикоагулянты. Лишь под утро по кровавым потекам на шеях лошадей или на собственных конечностях незадачливые путешественники обнаруживают присутствие вампиров.

Мы, однако, поведем речь о вампирах-людях, во всяком случае, о тех, кому приписывали роль беспощадных ночных кровопийц (не путать с людоедами!), и не кинематографических, с невероятной долей мистики и глупостей, а самых настоящих. Совсем недавно, в 1989 году в газетах мелькнуло сообщение, что в Париже крестили мальчугана из рода знаменитого князя Дракулы, считавшегося – вампиром! Кое-кто всерьез опасался, не повредит ли младенцу "святая" вода. Нет, не повредила. К тому же и сам Влад Дракула при жизни своей вампиром не был, с "нечистой силой" не знался, хотя и был кровав не в меру. Но – на войне.

К слову сказать, американцы, от которых и пошел кино-Дракула (сняты несколько десятков фильмов), узнали о нем необычайно поздно и искаженно. Придумал его писатель и театральный импресарио из Ирландии, Абрам Стокер (1847-1912 гг.), в романе "Дракула" (1897 г.). Зато на Руси, как ни странно, Дракулу знали издревле! Об этом можно прочесть в хрестоматиях, можно узнать в учебниках (напр. История русской литературы XI -XVII веков. М.: Просвещение, 1985).

Русская "Повесть о Дракуле" была составлена в 80-х годах XV века, членом русского посольства, ездившим в эти годы в Молдавию и Венгрию. Полагают, что автором ее был известный тогда деятель, глава посольства Федор Курицын. В повести описывались деяния князя Влада Цепеша, славившегося своей жестокостью и получившего за то прозвище "Дракуля" – сын дракона (фактически, "сын дьявола").

В повести этой он – вовсе не вампир-кровосос, а просто безмерно жестокий человек, сжигающий, например нищих (по просьбе "избавить" от нищеты); прибивающий гвоздями шапки к головам турецких послов (за то, что не сняли их); сотнями сажающий на колья ("цепеш" – кол) вдоль дорог своих неприятелей (для военачальников – с позолоченной верхушкой).

Но и в старинных этих описаниях было немало чисто сказочного, литературного. Исторически же, когда Византия под ударами крестоносцев потеряла свое былое могущество, ее начали добивать турки, которые к 1451 году захватили почти всю Грецию и территорию нынешней Болгарии, а к 1481 году – участки современных Румынии и Югославии.

В этот-то период и появился на сцене защитник Румынии, Влад Дракула (сын "Драку", дракона). В большие сражения он не вступал, но, истребляя авангарды турецких войск, он приводил врага ужас бесконечными вереницами кольев с насажанными на них еще живыми турецкими воинами.

Впрочем, Дракула случай особой, единичный, а как же вообще возникла легенда о вампирах (по другому – упырях, вурдалаках) встающих по ночам из гроба и нападающих на живых людей?

Ряд легенд явно пошел от простого: людей в лесу, подчас обескровливали до капли кровососы членистоногие, тучи комаров, мошки, прочего гнуса (в тропиках – сухопутные пиявки). Но, все же иногда сталкивались и с вампиром-человеком.

Античный писатель Марселл Сидетский (Древний Рим, II век) уже тогда полагал, что речь идет о психическом заболевании "ликанотропии", когда человек воображал, будто он – дикий зверь, что он навсегда околдован и т.п. По другой версии виноваты были наркотические вещества, например, спорынья в хлебной муке или некие травяные отвары, практикуемые "ведьмами". Есть и предположение и о другом заболевании, связанной с нехваткой пигмента, когда человек совершенно не выносит яркого дневного света. И – так далее.

Но такие версии, увы, не объясняют некоторых исторических эпизодов. Не менее доказательным кажется предположение о людях, по той или иной причине, впавших в летаргический сон, оказавшихся в состоянии клинической смерти и – заживо погребенных.

Меня трудно найти, легко потерять, невозможно забыть...

Жуткие примеры на подобную тему охотно "коллекционировал" признанный отец литературы "ужасов" американский писатель Эдгар Аллан По (1809-1849 гг.). Представим, однако, психическое состояние человека, который, полуобезумев в могиле, все-таки оказался на свободе.

Не так много людей в те годы были свободны от религиозных и мистических суеверий. Общество учило, что тот, кто выбирается из могил – становится вампиром. Выбравшийся человек фактически уверовал, что он – мертвец. Но, волей неволей, желал встретиться с родными и близкими, понять, услышат от них – дух он или не дух? Жив или впрямь - мертв?!

Придти днем? В те годы это было равносильно самоубийству. Придти ночью? Но тут его и подлинно никто не понимал - все в страхе запирались или бросались прочь. Так, поняв, что он совсем один, считая себя "мертвецом" человек начинал подыгрывать чужому страху и своим предрассудкам: начинал, как подлинный "зомби", выполнять "программу", заложенную с детства верой и суевериями - он становился вампиром, поскольку его учили, что мертвец на свободе, это всегда вампир.

Насколько реальна подобная печальная версия?

Вот несколько рассказов, взятых из старинной книги медика и переводчика Поликарпа Пузины (1834) о предрассудках. Согласно одному, в конце XVI века в Богемии, в окрестностях Кадама, в одной деревне "показывался" умерший пастух. Он появлялся ночью и выкликал по именам некоторых своих знакомых. И, то ли от повального ужаса, то ли просто от общей заразной болезни, столь частых тогда, умерло еще несколько человек.

Перепуганные крестьяне сочли, что дело в первом мертвеце, отправились на кладбище, чтобы, как водились в подобных случаях, использовать последнее средство против нечистой силы крепкий осиновый кол.

"Разрыли могилу его, и тело большим колом пригвоздили к земле. На следующую ночь он опять появился, устрашая многих добрых старушек, и нескольких людей задушил. Тогда труп его отдали на сожжение. Мертвый мычал с бешенством, бился руками и ногами, как живой (каким и был, вероятно – прим. авт.), а когда начали жечь его, он ужасно кричал, излил множество крови, весьма красной и более не показывался".

Разумеется, можно ожидать про вампиров сказок, но некоторые из таких страшилок рядом деталей и своим документализмом показывают, что речь идет о "быличках", случаях реально с кем-то случившихся.

П. Пузина приводит случай, описанный в Сербии, когда умер один старик, который, однако, через три дня после смерти явился ночью к своему сыну и попросил поесть.

"Тот предложил ему сытный стол. Старик покушал с хорошим аппетитом и ушел, не сказав ни единого слова".

Когда же это открылось, то в деревне, то ли от страха, то ли по случайному совпадению обстоятельств, умерло еще пять крестьян.

"Правительство, узнав о происшедшем сем, послало двух знающих людей исследовать дело. Открыли могилы всех умерших за шесть недель и нашли, что старик сей имел глаза открытые, цвет лица красный, дыхание натуральное, но, впрочем, был недвижим, как мертвый..."

Тут бы, как говорится, надо срочно звонить "03" и вызывать врача-реаниматора, но, увы, понятия и порядки раньше были совсем другие. Осиновый кол – вот было единственное "средство излечения" общества от колдунов и "нечистой силы".

Меня трудно найти, легко потерять, невозможно забыть...

Местный судья, при котором производили вскрытие тела, человек сметливый, приказал, по обычаю, вонзить острый кол в сердце Арнольда, который ужасно закричал (крик мог вырваться и у мертвого, за счет резкого сдавливания грудной клетки, – прим. авт.). Потом отрезали ему голову и сожгли. После этого он больше не являлся..."

Обратим внимание на слово "показывался", "казался", "являлся", то есть, фактически... "мерещился", "привиделся". Так было ли все это наяву или речь шла о некоей массовой галлюцинации, вызванной страхами? И не выдуманы ли эти случаи, о которых рассказывает П. Пузина?

В статьях современных мистиков упомянутые рассказы встречались неоднократно, как абсолютно доказанное, но, как всегда, без дат, мест и конкретных имен. Однако, если "поискать" (а мистики это делать не любят, ибо часто приходят к разоблачению), то в литературе можно, все же, найти и более точные датировки всех этих, на первый взгляд, совершенно безымянных событий.

Один из источников, газета-дайджест "Курьер для вас" (4.1991), по журналу "История" (Франция):

"В 1725 году воевода Градански был вынужден послать отряд солдат, чтобы освободить словацкую деревушку Кислово от... нашествия вампиров.

В послании, которое он направил в Белград, убийства 9 жителей деревни приписывались Петру Плогожовичу, который скончался задолго до этих трагических событий, в возрасте 62 лет. Все 9 жертв были соседями Плолгожовича. Воевода в своем послании утверждал, что Плогожович восставал по ночам из мертвых, впивался очередной жертве в горло и высасывал всю кровь до последней капли.

Убийцу искали неделю и никого не нашли. По приказу воеводы решили вскрыть могилу Петра Плогожовича. Тем временем было совершено очередное убийство. Власти заторопились и могилу вскрыли немедля, на утро следующего дня. Гроб подняли на поверхность и сняли крышку. Ужаснувшись, солдаты увидели труп Плогожовича, забрызганный кровью с ног до головы.

Труп набух и сочился кровью. Струйки крови стекали у трупа изо рта. Глаза у мертвеца светились, как у живого. И все же присутствующий при вскрытии могилы врач заявил, что Плогожович мертв: покойный оказался "живым мертвецом". Когда, по старому поверью, в сердце трупа вогнали осиновый кол, из раны хлынула кровь. Труп Плогожовича был сожжен, и для большей уверенности, прах его был развеян по ветру"

А вот и второй случай:

"В 1732 году военный хирург и два старших офицера подали рапорт. Речь шла об Арнольде Пасле, недавно похороненном в окрестностях Белграда.

Незадолго до смерти Пасле жаловался своей невесте, что во время службы в Греции его укусил вампир. С тех самых пор Арнольд опасался, что его кровь окажется зараженной слюной вампира (бешенство? – прим. авт.). Через некоторое время Арнольд Пасле трагически погиб. Почти сразу после его похорон несколько жителей в округе стали жертвами вампира.

Могилу Пасле вскрыли и обнаружили труп без всяких признаков разложения. Люди дивились цветущему виду мертвеца. Две тонкие струйки крови стекали по углам рта (возможно, пытался выбраться из могилы, от напряжения – прим. авт.) трупа – следы шабаша минувшей ночи. Когда в его сердце воткнули кол из боярышника, покойный издал леденящий душу вопль".

Впоследствии, сообщает та же публикация, волна подобных же слухов прокатилась по Силезии, Украине, Белоруссии, вплоть до периода 1650-1750 гг.

Меня трудно найти, легко потерять, невозможно забыть...